Тайна отношений марины цветаевой и софии парнок

Любовники

До сих пор историки-искусствоведы не могут определиться – была ли связана неразборчивость в отношениях с психическими проблемами знаменитой женщины или же всему виной ее романтическое стремление к идеалу. Она приписывала своим избранникам самые благородные и возвышенные качества характера и только потом влюблялась в них.

В разное время жертвами страсти Цветаевой были:

Максимилиан Волошин. Тучный молодой человек, страдающий от астмы и близорукости, оказался первым критиком 18-летней поэтессы. История умалчивает о подробностях их отношений, неизвестно, насколько близки были эти мужчина и женщина. Но супруг безумно ревновал поэтессу ко всему, что было связано с Максимилианом. Даже к его стихам-посвящениям.

Борис Пастернак. Роман между двумя талантливыми личностями был только на словах, они практически никогда не видели друг друга. Но вся их переписка была пронизана такой страстью, такими мечтами друг о друге, что историки до сих пор восхищаются платоническими чувствами двух выдающихся людей.

Константин Родзевич

Профессиональный военный и юрист, агент ОГПУ в 20-х годах прошлого столетия занимал важное место в сердце прославленной поэтессы. Он был дружен с Сергеем Эфроном, что нисколько не смущало большевистского шпиона

Как ни старалась Цветаева, ее разорванную душу практичный карьерист от политики исцелить не смог, через 3 месяца женившись на другой женщине. А Марина вскоре родила сына Георгия. Поговаривали, что отцом мальчика был не законный муж, а ветреный любовник поэтессы.

Это всего лишь небольшой список увлечений талантливой женщины, большинство своих тайн она унесла в могилу.

Роман Марины Цветаевой и Софьи Парнок

В 1914 году через несколько месяцев после смерти Петра Эфрона, в жизни Марины наступили отношения, которые она впоследствии назвала «первой катастрофой в своей жизни». Критик Аделаида Герцык устроила литературный вечер, на котором Цветаева познакомилась ещё с одной поэтессой – Софьей Парнок. 22-летней Марине всю жизнь не доставало материнской ласки, 29-летняя Соня это поняла сразу. Роман длился 2 года, Цветаева уходила от мужа и вновь возвращалась, уезжала с любовницей в путешествие, встречалась на съёмной квартире. В конечном итоге Эфрон не выдержал и ушёл добровольцем на фронт, Софья начала отношения с другой женщиной, а Марина вылила всю свою любовь в цикл стихов «Подруга».

София Парнок и Марина Цветаева

Через 3 года в жизни Марины Цветаевой появится ещё одна Софья – актриса театра Вахтангова Соня Голлидэй. Теперь уже поэтесса, будучи старшей, покровительствует юному дарованию. В этих отношениях не было накала страстей, всё шло тихо и ровно, однажды Софья просто не вернулась с гастролей. Марина не особо огорчилась, не удостоив эту любовь своим творчеством, ограничившись лишь символическими словами прощания в конце своей повести.

Марина Цветаева и Соня Голлидэй

А что же муж? Он не хотел мешать жене своим присутствием по двум причинам: по своей природной деликатности и по причине своих политических пристрастий – после революций 1917 года он принял сторону белых и уехал сначала на Дон, а потом – за границу. Четыре года он не давал Марине о себе знать.

Анализ стихотворения Цветаевой «Под лаской плюшевого пледа»

В биографии Марины Цветаевой есть один весьма необычный эпизод, связанный с переводчицей Софьей Парнок. Поэтесса настолько влюбилась в эту женщину, что ради нее оставила мужа Сергея Эфронта и перебралась жить к своей новой подруге вместе с маленькой дочерью. Впрочем, очевидцы тех далеких событий утверждали, что двух женщин связывала не просто нежная дружба, они действительно были влюблены, и этот необычный по тем временам роман длился без малого 2 года. О том, что основой этой женской дружбы была все-таки любовь, свидетельствует стихотворение Цветаевой «Под лаской плюшевого пледа…», написанное в октябре 1914 года. Долгое время исследователи творчества поэтессы были убеждены, что это произведение посвящено тайному любовнику Цветаевой. Ведь к этому моменту она уже разъехалась с мужем и поселилась вместе с Парнок на съемной квартире. Однако детальный анализ этого периода жизни поэтессы указывает на то, что именно в октябре 1914 года роман Цветаевой и Парнок был в самом разгаре.

Интимная близость между двумя женщинами – явление в наши дни довольно обычное, однако в дореволюционной России к подобным взаимоотношениям относились крайне негативно. Тем не менее, Марина Цветаева не побоялась посвятить своему роману стихотворение, в котором сама задавалась вопросом, кто же в этой паре лидер, а кому досталась второстепенная роль? Но одно бесспорно – Цветаева была по-настоящему счастлива, хотя и не могла в полной мере осознать, что же с ней такое происходит. «Все перемучиваюсь вновь. В том, для чего не знаю слова, была ль любовь?», — вопрошает поэтесса и не находит ответа. Взаимоотношения с Софьей Парнок поэтесса именует не иначе, как «поединком своеволий». Но при этом не знает, какие чувства испытывала ее избранница, и были ли они такими же искренними и глубокими. «Чье сердце — Ваше ли, мое ли летело вскачь?», — недоумевает поэтесса и раз за разом мысленно возвращается к тому, что ей довелось пережить. И тут же рождается следующий вопрос: «Так и не знаю: победила ль? Побеждена ль?».

Взаимоотношения между женщинами складываются несколько иначе, чем между партнерами противоположного пола. В романе с мужчиной все просто, потому что ему по умолчанию отводится главенствующая роль. Однако две женщины, равные по социальному статусу и интеллектуальному развитию, даже при очень сильных взаимных чувствах все равно будут соперничать друг с другом. И именно эта жажда властвовать в итоге привела к разрыву отношений между Цветаевой и Парнок, которые расстались в 1916 году и больше никогда не встречались даже случайно.

Сергей Эфрон – единственный муж Марины Цветаевой

Их знакомство состоялось в 1911 году в Коктебеле в гостях у поэта М. Волошина. Сергею на тот момент было 17 лет, Марине – на год больше. Она всегда была склонна к мистике и сказала Максимилиану, что выйдет замуж за того мужчину, который угадает её любимый камень. Неизвестно, была ли это судьба, или поэт проговорился, но Эфрон якобы нашёл на крымском пляже бусинку из сердолика, который так нравился Цветаевой. Через год, когда Сергей достиг совершеннолетия, они заключили брак, в этом же году (1912) рождается дочь Ариадна.

Марина Цветаева и ее муж Сергей Эфрон

Марина много раз жалела, что их отношения не остались дружбой, она признавала, что выдумала романтического героя и влюбилась в образ, которого не было, но так или иначе брак был сохранён до конца жизни обоих в 1941 году. В 1913 у неё случится роман со старшим братом Эфрона – Петром, но вскоре он умирает от туберкулёза.

Дети Цветаевой

В 1912, через 9 месяцев после свадьбы, родилась дочка Ариадна. В 1917 появилась на свет еще одна девочка — Ирина. Во время революции Эфрон примкнул к белогвардейцам. Марина с дочерьми, Ариадной и Ирочкой, осталась в Москве без денег. В голодные годы она сдала своих малюток в приют.

Когда появились деньги, поэтесса пришла забрать дочерей. Ирина к тому времени не дожила, малышка умерла в приюте от голода. Осталась одна Ариадна. В 1925 в эмиграции Цветаева родила третьего ребенка — сына Георгия.

В 1939 семья Эфрон вернулась в советскую Россию. Старшую Ариадну сразу арестовали, 15 лет она провела в исправительно-трудовых лагерях. Только в 1955 Ариадна добилась реабилитации. Вернувшись в Москву, она стала писательницей. Еще в ссылке Ариадна переписывалась с литератором Самуилом Гуревичем, считала его своим гражданским мужем. Гуревича расстреляли в 1951. Ариадна прожила 62 года, ушла из жизни в 1975. Детей у писательницы не было.

Младший сын Георгий прожил всего 20 лет. В 1939 приехал с семьей в советскую Россию. Его и маму, в отличие от отца и сестры, чекисты не тронули. В 1940 он жил в подмосковном Большеве. В 1941 вместе с матерью эвакуировался в Елабугу. Потом ушел на фронт. Погиб в боях за Белоруссию в 1944.

Личная жизнь и романы Марины Цветаевой в эмиграции

Писатель Илья Эренбург доставил Марине письмо от Эфрона. Её счастью не было предела: вот же моя Любовь на всю жизнь! Она принимает решение ехать с дочерью Ариадной в эмиграцию, чтобы жить там полной семьёй, дочь Ирина к этому времени уже умерла от голода. Они договорились встретиться с Эфроном в Берлине. Но пока она ждала, что Сергей доберётся туда из Константинополя, успела влюбиться в Абрама Вишняка, бывшего издателем. За две с половиной недели Марина написала ему 9 любовных писем!

Абрам Вишняк

Из Берлина семья перебирается в Прагу. Марина заводит роман с другом Эфрона – Константином Родзевичем. Чувство настолько сильное, что Цветаева впервые хочет подать на развод, да и Сергей уже не в состоянии терпеть дальше – после пережитого. Эфрон просто в отчаянии, он жалуется Максимилиану Волошину в письмах, что Цветаева «живёт стихами к любовнику и абсолютно слепа к нему».

Марина написала огромное количество писем Константину, они изданы отдельной книгой. Все современники, знавшие лично участников любовного треугольника, уверены, что сын Мур (Георгий) – сын Родзевича. Цветаева это отрицала, Эфрон – не комментировал, а Родзевич предпочёл остаться в неведении. Он понимает бесперспективность этих отношений и решает вступить в брак с дочерью философа Сергея Булгакова.

Цветаева отреагировала своеобразно: создала стихотворение «Попытка ревности».

Конечно же, дорогой мрамор Италии – это она, Марина, а молодая супруга Родзевича – труха. Брак распался очень быстро.

Добавим, что роман с поэтессой длился всего 3 месяца, и за это время Цветаева написала 90 стихотворений.

Ариадна Эфрон, дочь Марины Цветаевой

Вскоре семья перебирается жить во Францию. Сергей начинает работать на ОГПУ и способствует возвращению в СССР бывших эмигрантов. Интересно, знал ли он о том, какая участь ждёт «возвращенцев»? Эфрон вместе с Ариадной тоже едут на Родину, где им предоставляется государственная дача в Подмосковье. Чуть позже выезжает и Марина с сыном, хотя она категорически не желала возвращаться в новую страну.

Сергея с дочерью обвинили в шпионаже. Он был расстрелян в 1941 году, Ариадна провела в лагерях и ссылках почти 15 лет. Мур погибнет в ВОВ в 1944 году.

Страстная бунтарка

Крупнейший поэт, прозаик и переводчица Марина Цветаева (1892—1941) была дочерью профессора Московского университета Ивана Цветаева — основателя Музея изящных искусств (ныне Государственный музей изобразительных искусств имени А.С. Пушкина на Волхонке). Детство детей Цветаевых прошло в «царстве белых статуй и старых книг». Марина называла музей «нашим гигантским младшим братом», потому что родители неистово занимались его обустройством.

Отец был очень занятым и добрым, своей мягкостью он сглаживал буйный темперамент молодой и талантливой матери, чьими картинами, музыкой и настроением был наполнен весь дом. Марина с сестрами и братом достаточно рано остались без родителей — ей было всего 14, когда мама умерла от чахотки, и 21 год, когда умер отец. В будущем поэте всю жизнь гремучей смесью кипели два разных родительских характера — отцовская преданность идее, трудолюбие и материнская страстная нетерпимость.

В 19 лет Марина познакомилась с 18-летним Сергеем Эфроном в Крыму на коктебельской даче у поэта и художника Максимилиана Волошина и через полгода с ним обвенчалась.

Судьба их семьи была непростой и даже жестокой — война, послереволюционная неустроенность, участие Сергея в Белом движении и трехгодичная разлука, смерть младшей дочери, эмиграция, безденежье, возвращение на родину, арест Эфрона, арест старшей дочери Ариадны, Великая Отечественная война и эвакуация, закончившаяся гибелью Цветаевой. Быть мужем поэта – участь нелегкая, но Эфрон понимал цветаевскую «безбрежность в мире мер» и был терпелив к Марининым страстям на протяжении всей супружеской жизни. «…Ты уцелеешь на скрижалях», — пообещала Цветаева и увековечила мужа в стихах, подчеркивая его рыцарство и порядочность.

Анатомия страсти

Изначально первый любовный цикл в своем творчестве Цветаева назвала «Ошибка», но затем изменила на нейтральное «Подруга». По этим стихам можно пошагово проследить за развитием отношений с Парнок: от магнетизма первой встречи и желания спасти другую, раствориться в ней, до ревности и обвинений, в том, что подруга завела в такие «любовные дебри».

Цитата: «Голубчик мой, перечитайте стихи Цветаевой к Софье Парнок! Она там по части эротики всех за пояс затыкает…». «Я любовь узнаю по боли всего тела вдоль». Дальше чего еще надо! Другое дело, что здесь опять-таки не эротика главное, а звук. У Цветаевой звук — всегда самое главное, независимо от того, о чем идет речь…». И. Бродский.

София безоговорочно принимала гениальность подруги и воздерживалась от прямого литературного поединка. Для Цветаевой же Парнок сыграла роль музы и вдохновила на творческий прорыв.

Их отношения развивались стремительно. В январе 1915 года молодые женщины уезжают на рождественские каникулы в Ростов Великий.

…вспомяни
Незакатные оны дни,
Материнские и дочерние,
Незакатные, невечерние.

Парнок отвечала Цветаевой пылкой любовью:

Благодарю и за то, сладостная, что в те дни
«Девочкой маленькой ты мне предстала неловкою».

Влюбленные провели вместе лето 1915 года — сначала в Коктебеле, потом в Святых Горах под Харьковом. Их непростая любовь разъедалась ревностью – Парнок ревновала младшую подругу к мужу, поэтам Волошину и Мандельштаму – и небезосновательно, и прежде всего к ее желанию иметь детей.

Бурный женский роман продолжался полтора года и завершился драматично. Зимой 1916 года в Петербурге после конфликта из-за визита к друзьям, к которым уехала Цветаева, пара рассталась.

После этого Цветаева и слышать не хотела о Софии, называя этот странный роман «часом своей первой катастрофы». Парнок умерла через 18 лет, и, по свидетельству очевидцев, на прикроватном столике у нее стояла фотография юной Марины.

Детство и юность

София Парнок появилась на свет в августе 1885 года и являлась старшим ребенком Александры Абрамовны Идельсон. Из-за слабого материнского здоровья будущая русская поэтесса в детстве все время проводила со строгим нелюдимым отцом.

Яков Соломонович был членом привилегированной прослойки, фармацевт и владелец аптеки заботился о благе семьи. В городе Таганроге, где жили члены иудейской общины, была традиция обзаводиться двумя и более детьми.

София Парнок в молодости

Мать будущей поэтессы забеременела близнецами, после рождения Вали и Лизы их кормилица умерла. В обществе строгой гувернантки, на которой отец женился, Соня, лишившаяся ласки, взрослела и потихоньку росла.

Авторы ее биографии отмечали, что девочка быстро отстранилась от мужчины и его своевольной жены. Мачеха не разрешала маленьким детям веселиться, игры в жилище фармацевта были строго запрещены.

Валентин и Елизавета интересовались балетом и литературой, София выбрала фортепиано как средство уйти от проблем. В юном возрасте она разбирала сложные нотные партитуры, Ференц Лист давался ей проще математических теорем.

Окончив гимназию для девочек с отличным выпускным аттестатом, Парнок отделалась от опеки и уехала за рубеж. Учеба в консерватории Женевы у знаменитых педагогов расценивалась в еврейской общине как антиродительский мятеж.

В России молодая «бунтарка» училась на Бестужевских курсах, являвшихся университетом для девушек разных возрастов. Юриспруденция и литература стали призванием Софии, и она позабыла этюды в начале 1900-х годов.

Русская Сафо

Поэтесса, критик и переводчица София Парнок (1885-1933) родилась Таганроге в семье медиков. У девочки были сложные отношения с отцом, который после смерти матери быстро женился на гувернантке. Она окончила гимназию с золотой медалью, после чего училась в консерватории в Женеве и на Бестужевских курсах в Санкт-Петербурге.  После короткого брака с литератором В. Волькенштейном Парнок стала известна благодаря своим романам с женщинами и лирике, посвященной гомосексуальной тематике.

По воспоминаниям одной из современниц, в ней было «какое-то обаяние — она умела слушать, вовремя задать вопрос, ободряющий или сбивающий с толку едва заметной иронией, — словом, это была женщина, которую могли слушаться».

ЕЛЕНА КОРО

Марина Цветаева, женщина-поэт. Она – путеводная звезда, она – путь к логосу, она – вехи и рубежи. И смерть. Она одна по-настоящему жива без речи.
Внутренний диалог с поэтом в себе.
Поэт приходит в мир частицей, частью слова по ту сторону корня, по сути – за сутью. Поэт приходит в речь – отголосками речи. Для того чтобы состояться в мире поэзии, он начинает говорить, его речь как будто косноязычна вначале, он произносит звуки и буквы.
Немотствует и вновь произносит – слоги и частицы.
Так постепенно в становлении поэт вступает в диалог с поэтом в себе.
Сущность поэта – корень-логос – за пределами мира реалий – в тиши иного света, не познаваем, не досягаем. Частицы, звуки, слоги, части слова постепенно в сознании поэта начинают складываться вокруг общего знаменателя, желая вступить с ним в диалог познания с целью слияния в единое целое. Поэт говорит и говорит, его косноязычие звучит скорбью, в его глазах – во глубине, на самом дне – ответная скорбь – в тиши иного света. Поэт открывает свой внутренний логос, выходя за пределы своего косноязычия, – возвращаясь в себя и к себе. Поэт становится собой и говорит своё первое слово.
Мир начинает слышать поэта и отвечать ему.
В хороводе созвучий, чужих отголосков, своих звуков и полутонов, поэт находит единственно верный путь – к логосу в себе.
И женщина вбирает в себя – запредельную ношу – и крест, и путь, и тишь, и слово – поэта, рождает в муках в сердце – поэта, логос, слово. Так рождается она сама в новом естестве, не Евы, но Лилит, и так она становится поэтом, тем, кто сказал Слово. И Логос как София, соборность душ, и женщины-поэты, новые Сафо, рождающие в крике Слово – поэта, и мудростью – в софийность Логоса – от Сафо к Софии.
Марина Цветаева – София Парнок.
Их творческий диалог, как преодоление пауз междуречья, сквозь страдания страсти, сквозь все перипетии в слове и в сердце романтического противостояния того, что в логосе, в соборности – единство и софийность.
То, что отторгает от себя Марина, принимает в глубины души своей русская Сафо – София Парнок. Но это принятие уже не дань трагической Сафо, в Софии – мудрость, в ней то, что сквозь века – софийностью, прощением, принятием в себе – и в подруге-поэте – дара, что един – что дан обеим – что в диалоге творческих их душ мог проявиться, и раскрыться – и раскрыть единство и софийность Слова.
Марина отторгает этот дар, в ней говорит голос глубинной индивидуальности гения, что принимает в себя всю запредельность ноши, но Марина – женщина, и эта запредельность ноши поэта – убивает женщину. В этом глубинная трагедия Марины, её высший катарсис – ей нельзя разделить ношу в софийности, в этом парадокс гения Марины – всё испытать и пронести – одной, не выдержать, уйти – одной. И в этом дар и крест Сафо – катарсис чистой древнегреческой трагедии.
София Парнок, как русская Сафо, принимает соборность русской речи, её софийность, единство с высшим, с логосом в себе.
И через годы в посвящении другой Марине звучит:Но я простила ей!
И я люблю тебя, и сквозь тебя, Марина,
Виденье соименницы твоей!София Парнок «Ты молодая, длинноногая! С таким…»
И этот диалог женщин-поэтов и в пульсирующем катарсисе трагических противоречий, и в высшей соборности Логоса – от Сафо к Софии – сквозь тысячелетия – звучит поэтической речью, раскрываясь, кричит и звенит, и плачет, – и в унисон, и в неизбежности столкновения – полифоничен.

Самая большая катастрофа в жизни

Черной молнией ворвалась в супружеское благополучие София Парнок, поэтесса и литературный критик

Она была старше Цветаевой на 5 лет, более опытная, резкая, умевшая завлечь собеседника вниманием и метко высказанными замечаниями. Марина влюбилась безоговорочно и страстно, забыв о дочери и преданном супруге

Тогда их роман наделал много шума, в своих  ранних произведениях легендарная поэтесса мечтала даже о совместном ребенке. Парнок, в свою очередь, настолько ревновала Марину к семье, что той пришлось покинуть трехлетнюю Ариадну и Сергея Эфрона.

Через 3 года бурный роман стал утихать, Парнок не хотела делить любовницу ни с кем, даже с ее дочерью. Цветаева разрывалась между дорогими ей людьми.

Творчество

В начале 1900-х Парнок отдалась во власть поэзии, подруге Надежде Поляковой посвящен десяток стихов. Переводы, шарады, головоломки и романтические пьесы являлись источником дохода в начале 1900-х годов.

Потом появилась работа в журнале под названием «Северные записки», где София, пользуясь псевдонимом, писала критические статьи. Вымышленный Андрей Полянин, ценивший Осипа Мандельштама, в середине 1910-х исчез и остался в забытьи.

Потомки, разбирая архивы, нашли опубликованные заметки об Анне Ахматовой и членах творческого «цеха поэтов», представлявших Серебряный век. По мнению автора, главной музой ведущих акмеистов России был образованный, культурный, интеллигентный человек.

К стихотворным шедеврам в этот период относились лирические сонеты, произведение «Белой ночью» очаровало ряд людей. Успех первых опусов заставил забыть литературные переводы, Софии требовалось время для воплощения идей.

Марина Цветаева повлияла на творчество молодой поэтессы — в произведениях появился личный, интимный мотив. Выход сборника в Петрограде в момент расставания с любимой открыл перед женщиной большое количество ярких перспектив.

София Парнок и Фаина Раневская

Революция помешала воспользоваться выпавшим шансом, но ряд книг все же издали в 1920-х годах. «Вполголоса», «Музыка», «Розы Пиерии», полные мрачных предчувствий, пользовались небывалым успехом в столичных элитарных кругах.

Когда на поэтическую арену вышли советские авангардисты, Парнок стала критиком недавно написанных великих стихов. Цикл «Большая медведица» читали на черноморском побережье люди, бежавшие от гнета партии большевиков.

Публичным признанием считалось оригинальное либретто к поставленной в московском театре классической опере «Алмаст». Автор Александр Спендиаров с помощью поэтессы достучался в сложный период до чувств и сознания масс.

Мастер литературного слова в начале 1930-х нашла последнюю музу, скрашивавшую грустную жизнь. Из стихов в этот период исчезла непринужденность, короткие строки потеряли веру в любовь.

Арсений Тарковский – последняя любовь Марины Цветаевой

Отец знаменитого режиссера Андрея Тарковского – Арсений Тарковский – возник в жизни Цветаевой в 1940 году. Он недавно стал членом Союза писателей как незаурядный переводчик. Марина прочла его перевод стихов туркменского поэта Кемине, осталась в восторге и написала ему «секретное» письмо, пригласив на встречу.

Арсений Тарковский

Тарковский не восхищался поэзией Цветаевой, более того, считал, что «как поэт она закончилась в 1916 году». К тому же он только недавно получил развод у первой жены и женился повторно, Марина была старше его на 15 лет. Для неё же он стал глотком воздуха, надеждой на то, что жизнь всё-таки продолжается, любовь ещё возможна, а стихи могут писаться с прежними порывами. И она пустилась в новый роман со свойственной ей эмоциональностью, полностью, без остатка.

У Тарковского не было далеко идущих планов, он очень быстро начал тяготиться этими отношениями, стараясь свести их на «нет». На книжный базар весной 1941 года Арсений пришёл вместе с женой, увидев Марину, сделал вид, что они не знакомы. Позднее Тарковский говорил: «Прозевал я Марину… Не понял ее трагического характера…».

Она написала в честь этой любви стихотворение «Всё повторяю первый стих…», Тарковский прочитал его лишь в 1982 году.

Такова была непростая любовь поэтессы, с надрывом, со страстями, с трагедиями, отдаваемая без остатка. А может, так и должно быть у одарённых людей? Большинство романов Цветаевой так и остались лишь на бумаге и в её воображении, переродившись в прекрасные стихи на все времена.

Биография

София Парнок (настоящая фамилия Парно́х) родилась в Таганроге, в обрусевшей еврейской зажиточной семье. Сестра известного музыкального деятеля, поэта и переводчика Валентина Парнаха и поэтессы Елизаветы Тараховской.

Отец — Яков Соломонович Парнох (1853—1913), провизор и владелец аптеки, почетный гражданин г. Таганрога. Мать — Александра Абрамовна Парнох, урождённая Идельсон (1853—1895), врач.

Ранняя смерть матери (она умерла вскоре после рождении близнецов, Валентина и Елизаветы) и второй брак отца, женившегося на их гувернантке, сделали жизнь в таганрогском доме навсегда нестерпимой, а отношения с отцом отчужденными.

После окончания с золотой медалью Таганрогской Мариинской гимназии (1894—1903) — год жила в Швейцарии, где училась в Женевской консерватории, по возвращении в Россию занималась на Бестужевских курсах.

Печатать стихи начала с 1906 г. Некоторое время была замужем за литератором В. М. Волькенштейном (брак был заключён по иудейскому обряду); после распада неудачного брака обращала своё чувство только на женщин, данная тематика весьма характерна для её лирики. В 1909 году приняла православие.

С 1913 сотрудничала в журнале «Северные записки», где кроме стихов публиковала переводы с французского и критические статьи под псевдонимом «Андрей Полянин». Парнок-критика высоко ценили современники; её статьи отличались ровным доброжелательным тоном и взвешенной оценкой достоинств и своеобразия конкретного поэта. Ей принадлежат сжатые и чёткие характеристики поэтики Мандельштама, Ахматовой, Ходасевича, Игоря Северянина и других ведущих поэтов 1910-х гг.; признавая талант ряда акмеистов, она тем не менее отвергала акмеизм как школу. Парнок принадлежит (нехарактерное для неё по тону, но показательное для её представлений об искусстве) одно из наиболее ярких выступлений против Валерия Брюсова, «играющего роль великого поэта» (1917).

В 1914 г. познакомилась с Мариной Цветаевой. Их роман продолжался вплоть до 1916 года. Цветаева посвятила ей цикл стихотворений «Подруга» («Под лаской плюшевого пледа…» и др.).

Первый сборник «Стихотворения» вышел в Москве в 1916 г. и встретил в общем положительные отклики критики.

В 1917 г. уехала в г. Судак (Крым), где прожила до начала двадцатых годов; среди её друзей этого периода — Максимилиан Волошин, сёстры Аделаида и Евгения Герцык. В Судаке познакомилась с композитором А. Спендиаровым и, по его просьбе, начала работу над либретто оперы «Алмаст».

Вернувшись в Москву, занималась литературной и переводческой работой. Была одним из учредителей объединения «Лирический круг» и кооперативного издательства «Узел».

Выпустила в Москве четыре сборника стихов: «Розы Пиерии» (1922), «Лоза» (1923), «Музыка» (1926), «Вполголоса» (1928). Последние два сборника вышли в издательстве «Узел», причём «Вполголоса» — тиражом всего 200 экземпляров. Парнок продолжала после революции и литературно-критическую деятельность, в частности, именно она впервые назвала «большую четвёрку» постсимволистской поэзии — Пастернак, Цветаева, Ахматова, Мандельштам (1923, в статье «Б. Пастернак и др.»).

Парнок не примыкала ни к одной из ведущих литературных группировок. Она критически относилась как к новейшим течениям в современной ей литературе, так и к традиционной школе. Ее поэзию отличает мастерское владение словом, широкая эрудиция, музыкальный слух. В её последние сборники проникают разговорные интонации, ощущение «повседневности» трагедии; многие стихотворения посвящены физику-теоретику Нине Веденеевой — «Седой музе».

В московском Большом театре 24 июня 1930 г. с триумфальным успехом состоялась премьера оперы А. Спендиарова «Алмаст» по её либретто.

В последние годы Парнок, лишённая возможности печататься, как многие литераторы, зарабатывала переводами. Тяжело переносила быт и культурную атмосферу 1920-1930-х гг. Умерла от разрыва сердца 26 августа 1933 года в селе Каринском под Москвой. Похоронена в Москве, на Немецком (Введенском) кладбище в Лефортово. На её похоронах присутствовали Борис Пастернак и Густав Шпет.

В некрологе В. Ходасевич написал: «Ею было издано много книг, неизвестных широкой публике — тем хуже для публики».

Возвращение Парнок в литературу состоялось благодаря Софье Поляковой, сохранившей её поздние неопубликованные произведения и издавшей в 1979 в США все 261 стихотворение с подробным предисловием.